Неточные совпадения
— Как только услышал я
на заре шум и козаки стали
стрелять, я ухватил кафтан и, не надевая его,
побежал туда
бегом; дорогою уже надел его в рукава, потому что хотел поскорей узнать, отчего шум, отчего козаки
на самой заре стали
стрелять.
Солдат упал вниз лицом, повернулся
на бок и стал судорожно щупать свой живот. Напротив, наискось, стоял у ворот такой же маленький зеленоватый солдатик, размешивал штыком воздух, щелкая затвором, но ружье его не
стреляло. Николай, замахнувшись ружьем, как палкой,
побежал на него; солдат, выставив вперед левую ногу, вытянул ружье, стал еще меньше и крикнул...
На обратном пути я спросил Дерсу, почему он не
стрелял в диких свиней. Гольд ответил, что не видел их, а только слышал шум в чаще, когда они
побежали. Дерсу был недоволен: он ругался вслух и потом вдруг снял шапку и стал бить себя кулаком по голове. Я засмеялся и сказал, что он лучше видит носом, чем глазами. Тогда я не знал, что это маленькое происшествие было повесткой к трагическим событиям, разыгравшимся впоследствии.
С подхода
стрелять нельзя: сивки, не подпуская в меру, начнут поодиночке перелетывать с места
на место, да и
бегут так проворно, что не поспеешь за ними.
Хотя этот куличок, по своей малости и неудобству стрельбы, решительно не обращает
на себя внимания охотников, но я всегда любил гоняться за зуйками и
стрелять их в лет или в
бег, ходя по высокому берегу реки, под которым они бегали, я мог, забегая вперед, появляться нечаянно и тем заставлять их взлетывать.
Я —
стрелять,
стрелять: перебью ужасно много; но они всё-таки
бегут прямо
на меня.
— Перестать
стрелять, встать — направление
на мельницу.
Бегом!
— Я только
на минутку, Алеша. Пришел поздравить вас с рождением первенца и передать вам гонорар, десять рублей. И уж вы меня простите, сейчас же
бегу домой. Сижу я здесь, и все мне кажется: а вдруг вы все сейчас начнете
стрелять. Адье, Алеша, и не забывайте мой дом
на голубятне.
— Ну? — спросил он. Двери распахнулись, и первое, что появилось в дверях, — это спина военного с малиновым шевроном и звездой
на левом рукаве. Он отступал из двери, в которую напирала яростная толпа, спиной и
стрелял из револьвера. Потом он бросился
бежать мимо Персикова, крикнув ему...
В то время кабан так бывает жирен, что не долго может бегать под собаками. Когда его погоняют часа два, он забивается в чащу и останавливается. Тогда охотники
бегут к тому месту, где он стоит, и
стреляют. По лаю собак можно знать, стал ли кабан, или
бежит. Если он
бежит, то собаки лают с визгом, как будто их бьют; а если он стоит, то они лают, как
на человека, и подвывают.
Ермак собрал казаков, вышел
на берег и начал
стрелять в татар. Как услыхали татары пальбу, так и
побежали. Стали их казаки догонять и каких перебили, а каких забрали. Насилу сам Маметкул ушел.
— Маркелов!.. —
на бегу крикнул он городовому, штопавшему рубаху, сидя
на чурбане возле развалившейся будки. — Живее к фельдшеру! Тащил бы все с собой, и банки, и пиявки, все, все до капельки. Под гору тащил бы. Да забеги в аптеку, скажи там: ежели Карло Хрестьяныч куликов
стреляет, нáспех бы
бежали за ним, отпер бы аптеку и лекарство делать готов был.
Но удэхеец тоже был в претензии и заявил, что если бы он знал, что я промахнусь, то сам
стрелял бы в зверя и, наверное, убил бы его
на бегу.
Обучение солдат шло непрерывно. Часто в полночь, в самый жестокий мороз он приказывал бить тревогу, и полк его должен был собираться в несколько минут. Иногда тревога делалась как бы для отражения неприятеля, в другой раз для нечаянного нападения
на него, и Суворов сам вел полк ночью через леса, в которых не было и следа дороги, заставляя солдат в походе
стрелять в цель, рассыпаться в разные стороны, нападать
бегом и атаковать штыками в сомкнутом фронте.
Началась ужасная резня. Поляки
стреляли из домов и, собравшись густыми толпами, нападали
на русских. Наша пехота колола их без пощады, конница рубила и топтала лошадьми — все
бежало от русских в поле, за местечко, где большая часть отряда Огинского стояла
на бивуаке. Русские, взятые Огинским в плен при Речице и запертые в одном из городских домов, бросились из окон и примкнули к своим.
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, другой, забелелся дымок и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших
на полугоре. В первую минуту и Денисов, и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам,
бежал человек в чем-то красном. Очевидно по нем
стреляли и
на него кричали французы.
Несмотря
на отчаянный крик прежде столь грозного для солдат полкового командира, несмотря
на разъяренное, багровое,
на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё
бежали, разговаривали,
стреляли в воздух и не слушали команды.
Нет, но что́ лучше всего, — продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, — это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска
бегут на мост, хотел уже
стрелять, но Ланн отвел его руку.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах
бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что̀ делалось
на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи
стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком
стрелять.
В продолжение нескольких часов
на этом месте, среди неумолкающей стрельбы ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали,
стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и
бежали назад.